Дни растянутые на годы

Ликвидаторы расчищают территорию у входа в машинный зал

К началу 1987 года Саркофаг был построен и сдан в эксплуатацию. Управление строительства № 605 свою задачу выполнило и было расформировано. Однако работы по ликвидации аварии на Чернобыльской атомной электростанции продолжались. Ответственным за все виды работ в Зоне теперь было производственное объединение «Комбинат» под руководством Евгения Ивановича Игнатенко. Для проведения на объекте «Укрытие» научно-исследовательской работы была создана Комплексная экспедиция при Институте атомной энергии им. И. В. Курчатова (КЭ ИАЭ). Главная послеаварийная задача была выполнена источающий смертоносную радиацию реактор был надежно укрыт, но продолжалась расчистка от радиоактивного загрязнения огромной территории 30-километровой зоны. Кроме первичного загрязнения от взрыва там скопилось невиданное количество непригодной техники, использованного оборудования, остатков строительных материалов. По воспоминаниям Владимира Николаевича Фролова, начальника производственно-технического отдела «Комбината», с вертолета открывалась удручающая картина: «безобразные навалы металлолома, мебели, матрацев, военного обмундирования, строительных конструкций и прочего хлама, что было разбросано при съездах с дорог, в лесу, на берегах рек Припять, Уж, Илья, Вересня. А ведь все это надо было обмерить по степени загрязнения, подогнать грузоподъемные механизмы, рассортировать и вывезти по пунктам локализации, которых при дезактивационных работах моих предшественников не существовало. Но, конечно, главной задачей, поставленной перед всеми ликвидаторами, была скорейшая дезактивация опаленной смертельными изотопами местности, ее городов, деревень, лесов, полей, предприятий народного хозяйства и возвращение их в нормальный человеческий ритм нашей жизни».

Схема устройства системы пылеподавления (СПП)

Одновременно с дезактивацией территории шла подготовка к пуску 3-го энергоблока, расчищались внутренние помещения. С 1987 по 1989 годы были смонтированы и заработали автоматизированная система диагностики строительных конструкций и система пылеподавления. Напомним, что строительные конструкции Саркофага монтировали максимально удаленным способом, поэтому избежать зазоров между строительными элементами было невозможно. Загерметизировать все стыки не позволили высокие поля радиации. В связи с этим была разработана система пылеподавления (СПП) над развалом реактора. В 1989 году она была сдана в эксплуатацию. По установленным под самой крышей форсункам под давлением поступает специальный состав, который с высоты разбрызгивается по поверхности завалов. Получается нечто вроде огромной душевой. Раствор затвердевает, превращаясь в тонкую, но прочную пленку, способную сдерживать радиоактивную пыль даже приобрушениях. После нескольких лет «душевания» уровень радио-активного загрязнения воздуха в районе Саркофага и внутри него стабильно понижался. По данным А. П. Криницына, в 1991 году активность альфа-частиц в пробах воздуха была более чем в 100 раз ниже допустимого предела для санитарно-защитной зоны ЧАЭС.

10 июня 1989 года над Чернобылем пронесся смерч. Мощные деревья были вырваны с корнем, город остался полностью без электричества, воды и телефонной связи, поскольку были выбиты 30-канальная система связи в поселке Зеленый Мыс и 4-канальная радиотелефонная система «Алтай». Саркофаг прошел первое испытание. 30 мая 1990 года в 14 часов 40 минут зафиксировано землетрясение интенсивностью около 4-х баллов по шкале MSK-64, эпицентр которого находился в Карпатских горах на территории Румынии. Никаких обрушений в несущих конструкциях объекта «Укрытие» выявлено не было.

Ликвидация «рыжего» леса

Ликвидация «рыжего» леса, декабрь 1986г. Слева – нынешний председатель правления Красноярского Союза «Чернобыль» В.А. Михайлов

В результате аварии на ЧАЭС десятки тысяч гектаров леса пострадали от радиоактивного загрязнения — около двух километров на запад от станциии в непосредственной близости от ЧАЭС. Сразу после взрыва поток ветра понес радиоактивный выброс в этом направлении. В основном пострадали сосны. Мощная радиация сожгла зеленую хвою — лес стал рыжего цвета.

Генеральному директору производственного объединения «Комбинат», доктору физико- математических наук Е.И. Игнатенко

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

Лес является одним из наиболее радиочувствительных природных компонентов, особенно хвойный. Так, радиоустойчивость сосновых насаждений почти в 10 раз ниже, чем березовых. В районе Чернобыльской АЭС преобладающей лесообразующей породой является сосна обыкновенная, образующая в основном чистые древостои. В результате аварии на ЧАЭС наибольшая радиационная нагрузка на сосну пришлась на период активных весенних ростовых процессов, когда ее радиоустойчивость снижается в 1,7 – 3 раза по сравнению с периодом покоя. Все это обусловило довольно высокую степень радиационного поражения лесов в районе аварии на ЧАЭС. По результатам проведенных в 1986 и 1987 годах исследований все сосновые древостои в 30 км зоне можно разделить на 4 зоны:

1. Зона полного отмирания деревьев, суммарная поглощенная доза в которой превышала

8 – 10 крад (т.н. «Рыжий лес»).

2. Сублетальная зона, в которой полностью погибли лишь отдельные деревья, но у 90 –

95%; сильно повреждены или отмерли молодые побеги и почки. Суммарная поглощенная доза в этой зоне не ниже 0,8 – 1,0 крад.

3. Зона со средней степенью поражения сосны, в которой отмечены наибольшие морфологические отклонения в росте сосны, но деревья в основном сохранили жизнеспособность.

Накопленная доза близка к 0,5 крад.

4. Зона слабого воздействия на сосну, в которой все деревья сохранили нормальный рост и окраску хвои. В этой зоне отмечено определенное влияние облучения лишь на репродуктивную серу сосны. Суммарная накопленная доза составляет около 0,95 – 0,10 крад.

Массовое отмирание деревьев в первой зоне, а также значительное ослабление сосен во второй зоне приводит к ряду неблагоприятных явлений, основными из которых являются высокая пожароопасность этих древостоев и резкое возрастание вредителей и болезней леса. В то же время отмершие и отмирающие деревья длительный период времени являются источником ионизирующего излучения, в связи с чем целесообразно их убрать в ближайшее время. Однако, при этом необходимо учитывать, что уборку отмерших деревьев необходимо проводить с максимальным сохранением напочвенного покрова. Практически все леса в районе ЧАЭС произрастают на легких сухих песчаных почвах, нарушение сложившейся структуры которых неизбежно приведет к необратимым эрозионным процессам, остановить которые будет весьма трудно. Для рекультивации обнаженных песков потребуются огромные средства, трудовые и технические ресурсы, а также довольно длительный период. Наиболее рациональным методом уборки пораженных деревьев, позволяющим в основном сохранить сложившуюся природную обстановку и обеспечивающих естественное зарастание безлесных площадей уже в ближайшие 2 – 3 года, является использование существующих лесовалочных агрегатных машин в зимнее время, когда имеется устойчивый снеговой покров. При этом желательно использовать финские легкие лесовалочные машины, которые оборудованы гидрозахватами и спиливающим устройством, позволяющие удалять деревья без соприкосновения их с почвой. Удаление деревьев верхнего полога будет способствовать разрастанию напочвенного покрова и быстрому росту молодой поросли лиственных пород, что практически приведет к зарастанию вырубленных площадей в ближайшие 2-3 года. На участках, отличающихся высоким уровнем радиации, спиленные деревья целесообразно вывозить с территории, прилегающей к промышленным объектам, в других случаях их можно укладывать в штабеля и оставлять непосредственно на вырубленных площадях, осуществляя необходимые противопожарные мероприятия.

Зав. отделом лесобиологических проблем,

доктор биол.наук,проф. Г.М. Козубов

Зав. отделом радиобиологии, канд. биол.

наук А.И. Таскаев

Институт биологии Коми филиала АН СССР

12.05.1987 год

Для дезактивации территории участка «Рыжий лес» предлагались разные методы. Еще до завершения дискуссий о методах проведения дезактивационных работ, в 1987 году, вокруг погибшего леса был насыпан вал высотой 2,5 метра и общей длиной около 3,5 км. Захоронение погибших деревьев, лесного подлеска и верхнего слоя почвы выполнялось путем валки, сгребания и закладку в траншеи с последующей засыпкой слоем почвы толщиной около 1 метра. Для этих целей применялась специальная военная техника — ИМРы и БАТы. Всего было захоронено более 4 000 кубических метров радиоактивных материалов. В результате проведенных мероприятий мощность экспозиционной дозы гамма-излучения уменьшилось в 40–50 раз и во второй половине 1987 года (по окончании работ по дезактивации) максимальные уровни мощности дозы составляли 180 мР/час.

Командир взвода дозиметристов в/ч41173 А.А. Куклин (Красноярск) на дезактивации Открытого распределительного устройства ЧАЭС, декабрь 1986г.

После завершения работ по захоронению «рыжего» леса ближайшие к ЧАЭС площади лишились растительного покрова, что способствовало разносу радиоактивной пыли. Решено было восстановить защитную зеленую зону. Работы по рекультивации были начаты осенью 1987 года на участках «Старая стройбаза», Стела «Факел», «Песчаное плато» по методике института физико-органической химии и углехимии академии наук Украины. Содержание методики заключалось в использовании полимерных покрытий. По мнению ученых, эти покрытия должны были предотвращать пылеобразование и способствовали бы созданию растительного покрова. В качестве полимерного закрепителя песков применялся латекс, который создавал прочную водонепроницаемую пленку.

Когда дело дошло до высадки саженцев, выяснилось, что использование лесопосадочной техники невозможно — в верхнем слое почвы обнаружилось большое количество корней, сучьев, мусора от ликвидационных работ. Поэтому около 500 гектаров леса, в основном вблизи обочин дорог, были засажены вручную, при помощи обычной лопаты.

Весной 1991 года был полностью восстановлен лесной покров на площади около 4 гектаров в районе села Копачей. Здесь работы производились механизированным способом — лесопосадочной машиной-автоматом МЛА-1А.

Сибирский полк

Военнообязанные жители Красноярского края, как и прочие сибиряки, несли службу в Отдельном сводном полку Сибирского военного округа. В разговорах соединение называлось просто

«Сибирский полк» или спецполк «Сибиряк». Солдаты полка всегда находились на ответственных участках. Так было в тревожном 1986 году, так было и в последующие годы. Зимой, в 1987 году, началась служба в Сибирском полку у капитана запаса из Красноярска Геннадия Первушкина.

Вспоминает Геннадий Константинович Первушкин:

«Меня вызвали в военкомат повесткой и сообщили, что направляют на командно-учебные сборы. А в итоге оказался Чернобыле. О месте командировки сообщили только в аэропорту. По прибытии на место я был назначен на должность замполита инженерно-технического батальона в/ч 41173. Наша часть стояла в Копачах. В основном занималась ликвидацией «рыжего» леса. Кроме того, я совершил 37 выездов в 1-ю зону на ЧАЭС, где работал на дезактивации кровли 3-го блока. В первую поездку сбрасывали с нее старые пожарные рукава, с помощью которых тушили пожар в апреле 1986 года. Попасть на крышу можно было только преодолев 460 ступенек. Тяжело. Потом поставили немецкий лифт. После снимали с 3-го блока вентиляцию, а следом за нами шли гражданские — они штукатурили помещения. Помню, как-то после работы на крыше меня

Г.К. Первушкин

замерил дозиметрист и тут же отскочил. «Что у тебя? — кричит. — Снимай сапоги». Снимаю, а к каблуку прилик кусок графита, он то и фонил. Что касается непосредственно политической работы, то организовывал экскурсии, походы на футбольные матчи, в кино. Читал «партизанам» лекции о причинах аварии, о том, что сегодня происходит на станции. Личный состав, конечно, выпивал. Случалось такое. Брагу покупали у местных. Для особо проштрафившихся у нас была гауптвахта в северной части Чернобыля. Бывало, увезет туда дежурный нарушителя дисциплины и с ним же возвращается — мест нет, говорят. Иногда мы ходили для удовольствия на рыбалку, а весь улов потом отдавали воронам. Кормили- то нас очень хорошо. Проблем с этим не было. В чернобыльской командировке, в марте, я встретил свой 41-й день рождения. Здесь же начал курить.

Вернулся я домой в мае 87-го года. Стою на балконе, курю. Вдруг вижу, как у нашего подъезда останавливается военный УАЗик, из которого выходят майор и еще двое. Вскоре они позвонили в мою дверь: «Вы едете в Чернобыль, на сборы 20 минут». «Извините, — говорю, — только что оттуда». Выяснилось, что у них непорядок с документацией».

«Партизан» использовали на всех видах работ. Резервист из Красноярска Анатолий Кожевников был призван осенью 1987 года. Попал в полк «Сибиряк».

Вспоминает Анатолий Александрович Кожевников:

А.А. Кожевников

«Осенью 1987 года меня вызвали в военкомат. Дальнейшие сборы были недолгими — уже через несколько дней мы прилетели в Киев, а оттуда направились в военный лагерь недалеко от Черемошни. Честно говоря, этой командировки я побаивался — у меня были представления о радиационной опасности, но нас еще в Красноярске припугнули: кто не поедет, отдадим под суд. Когда нас привезли на ЧАЭС, мне стало очень неуютно. Сначала не понял, отчего, но вскоре догадался — пустота, словно вымерло все вокруг. Отработал я в зоне аварии два месяца, с конца сентября до конца ноября 1987 года. В основном занимались дезактивацией территории, убирая радиоактивный мусор. Часто работали непосредственно на 4-м блоке — на крыше укладывали листы, чтобы снизить уровень радиации. Работали отделениями, по 10–15 минут каждый, после чего выходили из опасной зоны в укрытие, где сдавали дозиметры. Помнится, в нашей части очень следили за гигиеной. Постоянно водили личный состав в баню, заставляли мыть голову специальным мылом. Полотенце сразу выкидывали — шло в утилизацию. Работали мы только в «лепестках», часто меняя их. Через год-два после возвращения домой у меня начались проблемы со здоровьем, в 91-м году получил инвалидность».

Житель города Енисейска Василий Петров призывался в Чернобыль из воинского запаса в марте 1988года. Ему довелось прослужить в чернобыльской зоне почти 100 дней.

В.И. Петров

Вспоминает Василий Иванович Петров:

«Наш полк стоял в районе села Черемошни. Я там был водителем на АРСе — авторазливной станции. Это такая машина по отмывке техники с помощью специального порошка. Командировка моя длилась с марта по июнь. За это время я набрал свои официальные 2,8 рентген. На тот момент у меня уже было трое детей, так что расписка не заводить после Чернобыля детей в течение пяти лет меня не напугала. Также мы подписали обязательство не есть самовольно местную рыбу и фрукты. На Украине я, коренной сибиряк, впервые в жизни увидел удивившие меня соломенные крыши. А нас потом отправляли эту радиоактивную солому сбивать и крыть дома шифером. Вспоминается забавный случай. В одной из хат проживали двое стариков — дед ходить уже не мог, а шустрая бабка убежала погутарить с соседкой. За это время мы успели полностьюоразобрать их соломенную крышу. Бабка вернулась домой, а над головой — небо. Еще украинские селяне запомнились своей «хозяйственностью»: нашел немецкую каску или гранату времен Великой Отечественной — всё в дом, всё сгодится. После Чернобыля, в 1990-м году, я получил третью группу инвалидности, а в 2009-м, после инсульта, — вторую. Я бросил курить и перестал пить водку. Изредка позволяю себе красное вино».

Водружение флага

Осенью 1987 года в зоне ликвидации произошло событие, объяснения которому найти невозможно. Оно скупо освещалось в прессе и на сегодняшний день сохранилось лишь в воспоминаниях очевидцев. Это было одно из самых идиотских решений безвестного начальника. Или группы ответственных лиц? Троим ликвидаторам пришлось подняться наверх по винтовой лестнице, подвергаясь опасности, исходящей из разрушенного энергоблока, и водрузить красный флаг на вершине вентиляционной трубы ЧАЭС. Таким образом отметили окончание очистных работ на крыше энергоблоков. Все время, отведенное на водружение флага, занимало с десяток минут, так как более длительное воздействие радиации такой силы могло просто убить отчаянных смельчаков. Сначала эту операцию дважды пытались проделать с вертолета, но обе попытки окончились неудачей.

Поговаривали, что в качестве награды, по окончании операции, команда из трех человек, водрузившая флаг на трубу, получила по бутылке Пепси-колы и одному выходному дню.

Газета «Красная звезда» от 11 октября1986 года писала:

«…Мы увидели, как на 150-метровой высоте, почти задевая за низкие, набухшие осенним дождем облака, алело полотнище флага. Он поднят в честь очистки от радиоактивного заражения самого опасного участка — кровли третьего блока. Выполняли эту работу непосредственно руководившие очисткой кровли третьего блока инженеры В. Стародумов, А. Юрченко и подполковник А. Сотников.…Были приняты все меры радиационной безопасности, за ними следили визуально и по телевизионным камерам. Путь наверх занял примерно 15 минут, чуть меньше — вниз. Одновременно они осматривали состояние конструкций трубы и площадок, опоясывающих ее на разной высоте.

…Мы покидали станцию вечером. В лучах заходящего солнца трепетал над реактором алый флаг, как символ еще одной победы всех, кто трудится на ликвидации последствий аварии их мужества, верности сыновнему долгу перед Родиной».

Командир роты вручает награду командиру взвода красноярцу В.И. Янину (слева). Январь, 1987г., п. Зелёный Мыс